Игра

Это называется "по мере сил косить под Черных".

При первом знакомстве мы недооценили друг друга. Он показался мне приземистым, без мыслей, без перспектив. Я ему показался одним из многих, разочарованных его приземистостью, безмысленью и бесперспективностью. Он не выдал мне своих мыслей. Он вообще разговаривает не со всеми, отчего многим он кажется сложным и безжалостным. Он давит неподготовленных людей своей особой логикой действий, возможностями, мощностями, потенциалом. Его друзьями становятся немногие.

А ему это безразлично.

Он поприветствовал меня, слепо поглядев в глаза. Я не вызвал у него положительных эмоций, он почуял чужого. Что ж, не он меня приглашал, я сам напросился. Я робко дотронулся до него. Self esteem во мне развит весьма нормально, но его и подобных ему я зауважал не сразу. Поначалу подобные ему казались мне предметом иного мира, над которым шутили, но по отношению к которым плохого отношения не допускали. Одни психологи говорили о них как о разрушителях личности, другие допускали их полезность, мол, можно разрядить свою агресивность на их

Он подмигнул зеленым глазом, и пригласил поиграть. Так он проверяет потенциальных собеседников. Я не отказался. Я был рад. Я не думал, что он что-то задумал. Но он придумал нечто, что я изначально не продумал. Он начал игру резко, ограничивая меня во времени, не размышляя слишком долго, навязывая мне свой, резкий темп. Я попытался его отвлечь, активизировал свой сонм самых подвижных мышц тела, даже зажмурил глаза, и уронив окурок, полез за ним под стол. Пока я его добывал, окурок превратился в бычок. Влезая, я боднул табуретку. Вылезая, я пободал еще три табуретки, затем побежал от злости на кухню, бодать оставшиеся табуретки. Он ждал меня, молча указав на время. У меня осталось слишком мало времени, чтобы соорентироваться на местности. Я замычал от бессилия, обматерил его всеми найденными в словаре Даля матьими выражениями, который я скачал с вэвэвэточканет, затем пошел королем. Он съел. Я пошел вторым королем. Он снова съел. Я пошел оставшейся от козырей девяткой, и он ее жестоко побил, не оставив мне ни единого шанса.

Теперь он стал спихивать мне моих бывших королей. Так восторжествовала гегемония пролетариата, подготовленная давно потерявшим голову Робеспьером, и власть правящего первого сословия вернулась в свои права линчевать непокорных. Меня он стал линчевать без совести. Я бессмысленно отбивался мелкими козырями. Он гуднул от удивления, и позволил мне ходить. Я встал, походил вокруг стола, затем скинул оставшуюся карту. Это была последняя карта. Молодой человек стал ждать свою судьбу. Она все не шла. Шея молодого усталого человека онемела, поддерживая свесившуюся голову, ступни ног похолодали на два градуса. Конец.

Он заморгал часто-часто. Высветил поздравляющую надпись, предложил сыграть еще. Молодой человек в моем лице отказался. Он смолчал, но, очевидно, озверел от проявленной мною бестактности, потому что выплюнул мне на ладонь давно заглотанный им сидюк. Я равнодушно посмотрел на него. Он меня больше не интересовал. Я потянулся к его белому боку, и нащупал Power. Он пискнул, и потух.

Так я играл с компьютером в подкидного дурака.

Эль Ноэль,
29.11.2001.

Далее

©  2004.