Коридор

Коридор министерства огромен. Он длинен, узок, высок. Человек в нем теряется, жмется к стенам, слепо щурится на дверные таблички; и даже если он разберет надпись, все равно может не заметить пришпиленную ниже бумажку с дополнительными "буду через час", "прием отменен", или страшное "обращаться не сюда".

В коридоре полумрак. В полумраке снуют тени уже прижившихся к коридору служащих министерства. Коридор гробит любую решимость. И когда человек найдет нужный ему кабинет, он войдет туда скромным, боязливым шагом. Он уже обработан.

Изредка на мгновение открывается какая-нибудь дверь, и сумрак прерывается снопом освещающего коридорные пылинки света. Узники коридора стараются урвать момент, и прочесть надписи на закрытых дверях. Но полная света пасть спешит захлопнуться.

Кое-где коридор терпит небольшую очередь. Очередь своей цельностью похожа на змею. Хвост может изгибаться под любым углом, но не рассыплется. Люди молчаливы. Подавленные коридором не ощущают братства. О, если бы коридор умел говорить!

- Не поможет, - сказал хриплый, - я уже пробовал. Делай так, как я сказал. Получится обязательно.

- Стыдно, - шепнул тенор.

- Привыкни, - предложил ему хриплый. ­ Бабы тоже бывают в первый раз. Как зарплата. Вот она есть, и вот ее нет. Разошлось по мелочам. После уже начинаешь прикидывать, отлаживать...

- Так это ж не зарплата. Это уголовный кодекс, - сказал тенор. ­ Статья 197-ая.

- Вот что делает с человеком высшее образование! ­ поиздевался хриплый.- Я тебя жизни учу, а не УК РСФСР.

- УК Молдовы, - поправил тенор.

- Один хрен! ­ твердо сказал хриплый. ­ взятка есть взятка. Кодексы меняются, а она остается. И работает лучше Кодекса. При Бендере какая статья была?

- 114-ая. А ты когда первый раз взятку дал? ­ спросил тенор.

- Ой, что я, помню?! Еще когда пионером был. Честь коллектива отстоял. Не то что у вас сейчас, студенты: вроде в группе, а единства ­ шиш! Как тараканы.

- А как это было? ­ снова спросил тенор. Ему не понравилось "как тараканы".

- Ну, мы тогда в "Зарницу" играли. "Озорницу", иначе говоря. Вожатые ходили пухлые от попоек, мы же... Эх, нету у вас такой игры! Жалко мне вас. Тараканы и есть... - вздохнул хриплый.

- Ты про взятку говори, - попросил тенор. Из кабинета вывалился посетитель, и в дверь нырнул следующий. Очередь легонько колыхнулась вперед.

- Так я и говорю! ­ сказал хриплый. ­ Значит, смысл игры знаешь? На два лагеря, ведем военные действия...

- Знаю, знаю, - сказал тенор.

- В нашей палатке было пять человек. Я, Иоська (твой папа Иосиф), Артемка, Славка (он потом погиб в Афгане) и Мишка Ковальчук.

- Михаил Степаныч? ­ удивился тенор.

- Он самый, - подтвердил хриплый. ­ Ну, мы же пацанами были, сам понимаешь. Погончики себе пришили суровыми нитками, не сорвать. Так капитан Фоменко нас усек, пошел стыдить и на картошку отправил. И заставил распороть и зашить, как полагается, на соплях чтобы держалось. Вот. Ну, и пока то да се, началась игра. Фоменко нас с картошки снял, но дал, сукин сын, задание с картой. А для этого надо с компасом уметь. Вот ты умеешь?

- Азимут и прочее? ­ спросил тенор. ­ Нет, не умею.

- Вот и мы тогда, пошли через лес, а куда ­ сами не знаем. Дошли до леснического столба...

- До чего? ­ удивился тенор.

- Ну, тумба такая, с четырех сторон цифры вырезаны. Лесники так отмечают углы квадратов на своих картах леса. Дошли мы, значит, и Славка говорит: "Давайте разделимся, и дальше пойдем левым и правым флангом; чтобы на засаду не напороться". Идем на восток, и не дай бог отклониться. Я пошел с Иоськой по левой стороне, Мишка, Славка и Артемка по правой. Заблудились, конечно. Этих справа не слышно, птички всякие, мошки. Шагаем, шагаем, уже волноваться начали... ­ Очередь качнулась, дверь кого-то выпустила, и всосала следующего. ­ А в лесу хуже всего быть городским человеком.

- Так там же столбы! Эти, как их, леснические тумбы! ­ съиронизировал тенор.

- Лес не город! ­ возмутился хриплый. ­ Там страшно. Нет воды, хот-доги ваши не продаются... Идешь и думаешь? "Вот упаду, и дикий зверь меня съест. Я не нашел еды, так он найдет". Пить хочется. С собой не взяли, дураками были. Да и если по карте пошли, как надо было, то нашли бы и колодец, и дом лесника. Он потом, кстати, сильно ругал "Озорницу" ­ пионеры толпами подходили к его дому и просили еды, а у него тогда мало было; он в тот день хотел в деревню съездить за продуктами, а тут орды голодных пионеров.

- Ой-йой, - сказал тенор.

- Вот-вот. Шли мы с Иоськой, уже и лес ненавидели, и игру...

- И вышел леший из кустов? ­ улыбнулся тенор.

- Тропинка вышла. Только нам вроде прямо надо, а она перпендикулярно под ногами. Иоська и говорит: "Пошло оно все на, идем по тропке".

- Так и сказал? ­ удивился тенор.

- Так и сказал, ­ повторил хриплый. ­ Мы так и говорили, разве что советскими лозунгами разбавляли. Не то что вы сейчас, как тараканы...

- Да, так вы пошли по тропинке, - подогнал тенор.

- Да, пошли налево. И вышли к колодцу. Напились воды, дальше пошли. На полянке одной отдохнули. Дальше идем. Вдруг слышим, сзади кто-то идет. Ну, а мы же разведчики, партизаны. Ломанулись в кусты. А кусты были спутанные, заросшие, не проползти. Втиснулись кое-как; главное что нас с тропинки не видно. Слышим уже и голоса: "Потерялись, сволочи. Найду, яйца поотрываю". Это Славка говорил. Я шепчу Иоське: "Наши. Давай вылезать".А он: "Не, погодь, посмотрим как пройдут". А те же не знают, что мы тут! Артемка говорит: "С них погоны сорвать надо. За дезертирство". А Славка: "Во-во. Надо было им погоны к яйцам пришить, чтобы с яйцами оторвать". Я шепчу: "Иоська, они пройдут, мы сзади пойдем, через лес". Значит, сидим, а они уже перед нами. Тут Артемка останавливается прямо перед нашим кустом, и говорит: "Сейчас догоню". Я смотрю на Иоську, он смотрит на меня. "Да что он, - спрашиваю я глазами. ­ ссать на нас будет?" Иоська тоже глазами отвечает, но матом.

Нервы, как на войне, натянуты. Ну, партизаны то терпели бы, если бы там оказались. А мы вроде как партизаны, но не партизаны. "Так что же делать?" глазю ему я. А он моргает, не знает. "Убью Артемку, - думаю ­ за такое дело". А он же не знал, что мы там, - хохотнул хриплый. ­ Достает из шорт, и кусты поливает. Тут мы не выдержали, как услышали что по листьям брызнуло. Заорали, и давай из кустов выдираться. Артемка тоже заорал, с перепугу, упал на зад и все в шорты напустил. А мы пыльные, исцарапанные, из кустов выскочили, через него перепрыгнули, и в противоположные кусты - шурух, и прыг-скок в лес... - хриплый умолк.

- А потом что было? ­ спросил тенор.

- А что было?! Мы до лесника первыми дошли... - начал хриплый, но открылась дверь, и тенор пошел в нее. ­ Главное, не трусь, - зашептал ему вдогонку хриплый. ­ Он сам этого ждет!..

Темные, утомительные минуты. Наконец, тенор вышел, хриплый подхватил его, и потащил сквозь темноту коридора к выходу.

- Ну что? Дал? ­ удалялись голоса. ­ Нет, не смог. Да ты че?! Это что ж значит, зря я, что ли... - и голоса исчезли.

Величественен коридор. К нему можно привыкнуть, но сжиться с ним трудно. К нему даже можно отправлять хулиганов на перевоспитание. В погоне за справкой человек, попавший под власть коридора, приобретает новые черты характера ­ скромность, выносливость, терпение...

Велика сила коридора.

Эль Ноэль.

Далее

©  2004.